В первую годовщину падения режима Башара Асада, 8 декабря 2024 года, президент Сирии Ахмад аль-Шараа выбрал Омейядскую мечеть в Дамаске как площадку для символического и политического заявления о начале новой эпохи в стране. С самого рассвета государственное телевидение транслировало его фаджр-молитву, сопровождая её нарративом «освобождения Сирии», а мечети крупных городов наполнились «такбирами победы».
Выбор мечети одного из центральных религиозных и исторических символов Леванта стал элементом тщательно выстроенной политической постановки, направленной на закрепление легитимности власти и её связи с цивилизационным наследием Сирии.
Речь аль-Шараа: многослойное политическое послание
После утренней молитвы аль-Шараа выступил с речью, которую политические наблюдатели назвали «многоуровневым манифестом». Президент начал со слов: «Повинуйтесь мне, пока я повинуюсь Аллаху в отношении вас»,- подчёркивая связь между политической легитимностью и религиозно-этическим основанием власти.
В школьно-подготовленной манере он перешёл к формированию образа новой власти «справедливой», «ответственной» и «морально чистой», стремящейся дистанцироваться от репрессивной модели предыдущего режима. При этом аль-Шараа сделал жёсткое заявление о силе власти: «Никто не сможет встать на нашем пути, как бы велик он ни был». Его слова были восприняты как сигнал и внутренним, и внешним игрокам о стремлении закрепить новый центр политического принятия решений.
Аль-Шараа выразил намерение восстановить Сирию «с востока до запада, с севера до юга», однако конкретных механизмов или источников финансирования программы восстановления он не представил.
Отсутствуют также ясная модель управления восстановлением, гарантии участия зарубежных инвесторов,стратегия возвращения международной поддержки, дорожная карта реформ в сфере прозрачности и борьбы с коррупцией. Эксперты считают речь декларацией намерений, а не чётким проектом.
В значительной части выступления аль-Шараа сосредоточился на риторике «защиты слабых» и «установления справедливости», стремясь создать морально-этичную альтернативу прежнему режиму. Однако реализация подобных обещаний требует законодательных реформ, прозрачных институтов, механизмов национального примирения, реальной борьбы с коррупцией.
Пока признаки глубокой реформы отсутствуют, но это не означает что их не будет.
Омейядская мечеть как политический сигнал
Использование мечети не только религиозный жест, но и историко-политический инструмент. На протяжении веков правители Дамаска использовали её для утверждения власти. Аль-Шараа, таким образом, пытается встроить себя в древнюю цепочку сирийской государственности, укрепляя символическую составляющую своей легитимности.
Несмотря на постепенное улучшение отношений с рядом арабских стран, международное сообщество сохраняет осторожность. Западные державы по-прежнему связывают участие в восстановлении Сирии с политической реформой и урегулированием.
Во внутреннем плане страна сталкивается с очагами нестабильности, племенными и региональными конфликтами, социальным истощением после войны, необходимостью национальной примирительной стратегии.
Аль-Шараа призвал народ к «совместному преодолению трудностей», что является традиционной мобилизационной риторикой переходных периодов, но граждане ожидают реальных гарантий улучшения условий жизни.
Если первый год был посвящён восстановлению институтов и укреплению власти, то второй станет настоящей проверкой способности аль-Шараа превратить обещания из Омейядской мечети в конкретные шаги.
Успех будет измеряться не только масштабом восстановления, но и восстановлением доверия народа, стабилизацией страны, формированием модели управления, отличной от эпохи Асада.
