Прошёл год со дня падения режима Башара Асада, однако международные и региональные дискуссии о «новой Сирии» по-прежнему вращаются вокруг узкого круга тем — безопасности и санкций, будто бы будущее сирийского государства определяется исключительно балансом вооружённых сил или экономическими рычагами давления.
Но такая оптика — хотя и важная — уже не объясняет масштаб системной трансформации, которую переживает страна, и не отвечает на главный вопрос переходного периода: как восстановить государство практически с нуля после десятилетий институционального разложения, войны и социально-географического раскола.
Падение предыдущего режима стало не просто сменой власти, а тотальным коллапсом управленческой модели, которая, несмотря на её авторитарный характер, представляла собой сеть взаимосвязанных служб безопасности, администрации и государственных сервисов.
С исчезновением этой сети новая сирийская власть столкнулась с гигантским институциональным вакуумом, требующим одновременно быстрых и сбалансированных решений: восстановить минимальную стабильность и параллельно запустить процесс построения устойчивых институтов, способных обеспечивать верховенство закона, предоставлять услуги и удерживать общество, измученное войной.
Оптимизм с поправкой на реальность
Некоторые позитивные признаки всё же видны. Ряд региональных и международных акторов объявили о готовности инвестировать в энергетику, инфраструктуру и другие ключевые отрасли, что частично снизило давление многолетнего кризиса.
Это привело к умеренному улучшению условий жизни в нескольких регионах, создав осторожный оптимизм относительно способности новой власти перезапустить экономику и вернуть Сирию в региональные и международные цепочки взаимодействия.
Однако эти подвижки не скрывают тревожных дисбалансов переходного периода.
Самосуд, утрата единой системы безопасности и риск циклов насилия
Ослабление официального сектора безопасности и быстрый темп политической смены привели к распространению практик «самостоятельной справедливости» — мести, самосуда, попыток «брать закон в свои руки».
Это не только угрожает стабильности, но и подрывает морально-политическую основу новой государственности, возвращая страну к логике силы, а не закона — к тому, против чего, собственно, и восстали сирийцы.
«Институты тени»: конкурирующая власть вне рамок государства
Ещё одна серьёзная проблема — рост так называемых теневых структур:
военных, религиозных, социальных или экономических групп, которые пытаются влиять на общественные дела вне легитимных рамок.
Опасность заключается не только в их конкуренции с официальной властью, но и в способности быстро заполнять вакуум, используя локальные сети лояльности, внешнюю поддержку, наследие децентрализации закрепившееся во время войны.
Если такие структуры не будут интегрированы в прозрачные юридические рамки или ограничены, они могут превратиться в параллельные центры влияния, способные сорвать построение современного государства.
Зависимость от внешнего финансирования или вопрос суверенитета
Перед сирийским руководством встаёт двойная дилемма:
использовать внешнюю помощь и инвестиции, чтобы стабилизировать страну и запустить восстановление, и одновременно не потерять национальный суверенитет, не превратив государство в заложника внешних условий или региональных раскладов.
История послевоенных стран показывает: быстрый поток средств без реформ может укрепить коррупцию и создать новые элиты, столь же далёкие от общества, как прежние.
Государственное управление как слабое звено переходного периода
Проблема управления — главное узкое место. Речь идёт не только о работе министерств, а о построении нового общественного договора между государством и обществом:
прозрачное предоставление услуг,
вовлечение местных сообществ в принятие решений,
полноценный процесс переходной юстиции — без мести и коллективного наказания.
Регион наблюдает: успешная Сирия меняет баланс, провальная — дестабилизирует всех
Соседние страны внимательно следят за сирийским опытом:
успех в восстановлении институтов изменит баланс сил в Леванте, провал — вновь превратит Сирию в источник трансграничной нестабильности.
На международном уровне западные государства лишь частично смягчили ограничения и по-прежнему не готовы полностью отменить санкции — из-за отсутствия ясного понимания характера нового режима и его готовности соблюдать международные стандарты.
Идеология новых элит: между прагматизмом и прошлым
Переход осложняется и тем, что ключевые структуры новой власти контролируют силы, имеющие джихадистское прошлое.
Несмотря на заявления о переходе от логики движения к логике государства, реальные практики остаются неполными и сталкиваются с внутренним сопротивлением и внешними давлениями.
Экономика: тест на способность планировать будущее
Восстановление экономики — главный экзамен. Приоритет должен быть не только в крупных инфраструктурных проектах, но и в:
восстановлении производственных отраслей,
создании рабочих мест,
укреплении локального рынка.
Без этого стабильность останется хрупкой и будет разрушена любой финансовой или политической встряской.
Год после падения режима Асада показывает переходный путь, полный возможностей, но и серьёзных рисков.
Успех не определяется одной лишь безопасностью или экономикой — он зависит от способности построить легитимные, инклюзивные и подотчётные институты.
Главный вызов Сирии — не только преодолеть прошлое, но и предотвратить его возвращение в более мягких, но не менее опасных формах.
