ArabiToday Quds Al Arabi Автор Туран Кышлакджи
Духовный лидер католического мира, папа Лев XIV, посещает сегодня Турцию, где в течение трёх дней проведёт встречи в Анкаре, Стамбуле и Изнике; затем в воскресенье направится в Бейрут.
В центре этого визита — одно событие: 1700-летняя годовщина Никейского собора (Изник).
В пятницу папа спустится к остаткам церкви святого Неафита, погружённой под воду озера Изник, чтобы провести обряд среди камней, чья память смешалась с водой.
Но вспомнит ли кто-нибудь, что этот великий собор, который состоялся 1700 лет назад в Никее, имеет значение и для нас, мусульман?
На самом деле в арабском мире, как и в Турции, существует ряд важных исследований, затрагивающих эту тему.
И выдающийся египетский учёный Мухаммад Абу Захра — один из тех, кто писал об этом.
Вопрос, обсуждавшийся в Никее, не был простым богословским разногласием; это была сама сущность борьбы между единобожием и троичностью.
С одной стороны стоял ливийский мудрец Арий.
С другой стороны — Афанасий Александрийский.
«Борьба между язычниками, сторонниками троичности и приверженцами единобожия продолжалась многие века, вплоть до того, как султан Мехмед Завоеватель открыл Константинополь.»
Арий утверждал, что господь Мессия (мир ему) — сотворённый раб Божий и Его посланник.
А Афанасий утверждал, что Христос — «вечный Сын той же сущности, что и Отец».
На соборе эти две позиции столкнулись. А исторический результат был решён политикой того времени.
Император Константин, на котором ещё были заметны следы языческих верований, встал на сторону Афанасия, и так вера в Троицу стала официальной догмой.
Но это превосходство длилось недолго.
Спустя год после собора Константин принял взгляды Ария и стал его последователем.
Затем пришёл его сын Констанций II, который также перенял учение Ария и начал распространять его по всей империи.
И сегодня отсутствие икон и изображений в некоторых древних церквях Стамбула — отголосок той эпохи.
Однако истина византийской истории никогда не была привязана к одному слою.
Борьба между язычниками, тринитариями и приверженцами единобожия продолжалась веками, пока её ход окончательно не изменился после того, как мусульмане во главе с султаном Мехмедом Завоевателем взяли Константинополь.
Жители города, проникнутые духом единобожия, стали причиной того, что многие последователи Ария приняли ислам.
Между 700 и 900 годами н.э. Стамбул пережил величайшие свои споры между иконоборцами и производителями икон.
В 726 году император Лев III считал, что иконы — это разновидность язычества, и приказал убрать их из всех церквей.
Это движение «иконоборцев» столкнулось с древними греческими художественными традициями.
В середине IX века, когда императрица Феодора пришла к власти после смерти своего мужа, она вернула иконы в церкви; и в этот раз победа была за производителями икон.
Но конфликт между двумя сторонами не утих до самого завоевания Константинополя мусульманами.
Что касается Ария-ливийца, убитого мученической смертью в 336 году на месте, где сегодня стоит Айя-София, то его идеи со временем превратились в религиозное направление, получившее название арианство.
Основатель города Константин принял учение Ария в последние два года своей жизни и изгнал тринитарных священников.
А его преемник Констанций II приложил значительные усилия, чтобы арианство стало официальным пониманием веры в империи.
Андалузский учёный Ибн Хазм в своей знаменитой книге «Аль-Фисаль» упоминает, что первые два императора Византии были приверженцами единобожия.
Эта информация сама по себе показывает глубину следа, который оставило арианство — то есть монотеистическое движение — в истории Анатолии и Стамбула.
Итог таков: сегодня папа Лев XIV приезжает в Никею, но кто напомнит ему об Арии?
Кто расскажет ему, как голос единобожия, которому 1700 лет назад хотели заткнуть рот, всё ещё звучит на этой земле?
И кто напомнит, что Пророк, мир ему и благословение, когда отправил своё послание императору Ираклию, упомянул в нём «ариан» (الأريسيين), обращая внимание на этот глубокий исторический разлом?
И не известно, понимают ли многие это или нет, но нельзя забывать, что первые жители Стамбула были из народов Магриба.
Константин привёл первых жителей города из Ливии, Туниса, Алжира и Марокко.
Даже древний город Константина в Алжире — один из городов, основанных им, то есть «второй Стамбул».
И в конце концов суть остаётся следующей:
Папа идёт в Никею, но Арий всё ещё находится под водой…
Напоминание о нём — это свидетельство истины голоса единобожия, который остаётся живым в памяти этой географии.
