С первых часов после крупного перелома, который произошёл для сирийцев на рассвете 8 декабря прошлого года, на Западе развернулся поток аналитических материалов, предсказывавших России болезненный удар, якобы способный подорвать её достижения в Сирии, накопленные за десять лет со времени её прямого военного вмешательства в кровопролитный конфликт.
В этих подсчётах «прибылей и убытков» рассматривались различные аспекты такие как политический, военный, стратегический. Многие поспешили объявить «провал» российского проекта в Сирии со всеми возможными последствиями.
Экономический аспект
С экономической точки зрения российские вложения в Сирию сами по себе никогда не играли решающей роли, учитывая сравнительно ограниченный характер коммерческих интересов Москвы в стране, которая долгие десятилетия оставалась важным союзником Кремля, но так и не стала приоритетным направлением для крупных инвестиций.
Да, СССР, а затем и Россия участвовали в создании инфраструктуры и укреплении своего присутствия в секторе энергетики, однако это не делало Сирию экономическим центром притяжения.
Политический аспект
Политически быстро развивающиеся события выявили уязвимость российского подхода к построению союзнических отношений на Ближнем Востоке. Недостатки проявились не только в замешательстве перед ударными потерями, понесёнными Ираном, но и в том, как Москва была вынуждена в критический момент отказаться от Башара Асада, несмотря на прежние заявления, что «никогда его не оставит».
Так российский «проект в Сирии» продемонстрировал свою несостоятельность. Серьёзный удар для Кремля, который долгие годы гордился успехами в Сирии и противопоставлял их «американским провалам».
Утро 8 декабря 2024 года показало что российское решение конфликта в Сирии как альтернатива западным моделям исчерпало себя и завершилось крупным поражением.
Тем не менее заявления нового президента Сирии Ахмада аш-Шара и главы МИД Ассада аш-Шейбани впоследствии выявили, что ключевая часть заключительного этапа (после Алеппо) была согласована с Москвой прежде всего для обеспечения её нейтралитета.
Отказ от Асада
Россия, сосредоточенная на противостоянии с Западом в Украине и недовольная затягиванием Асада в вопросе снижения сирийских рисков, включая сопротивление его инициативе начать нормализацию с Турцией, решила избавиться от союзника, ставшего тяжёлым бременем.
Особенно учитывая, что сирийская оппозиция, уже приближавшаяся к Дамаску, дала Москве заверения что уход Асада не означает автоматического ухода России из Сирии.
Отсюда стремительность, с которой Москва убрала Асада из политической сцены, предоставив ему личные гарантии безопасности и приказав сирийским войскам не сопротивляться. Это, в сочетании с обязательствами новой сирийской власти сохранять российские базы и персонал, открыло путь для восстановления отношений и сокращения политических потерь Москвы до минимума.
Россия продолжает публичные и закрытые переговоры о закреплении своего присутствия в Хмеймиме и Тартусе, а также об усилении контроля над аэродромом в Камышлы, который после перемен в Сирии превратился в ключевую российскую военную базу.
Недавнее патрулирование в Камышлы, проведённое в координации с новой сирийской властью, показало что, Москва потенциально способна сыграть роль стабилизатора и в северо-востоке Сирии на фоне интересов Турции и ограниченного присутствия США.
Эта активность, вместе с запросами Дамаска о помощи в восстановлении и перевооружении армии, формирует практическую основу для сохранения российского военного присутствия на Средиземном море стратегически ценного для Москвы.
По мере очевидного улучшения перспектив, тезис о «геополитическом поражении России в Сирии» постепенно теряет силу.
Несмотря на распространённые заявления о больших потерях, официальные и независимые источники указывают что, прямые российские потери в Сирии за десять лет участия в одной из самых кровавых войн XXI века ,были весьма ограниченными. Речь идёт о нескольких сотнях погибших, десятках танков, бронемашин и нескольких вертолётах.
Для сравнения можно сказать что, краткая пятидневная война 2008 года в Грузии стоила Москве куда более ощутимых потерь в технике и продемонстрировала серьёзные недостатки в подготовке, разведке, управлении операциями и технической надёжности вооружений.
Сирия как испытательный полигон
Сирийская война стала крупнейшим в современной истории полигоном для испытания новых видов вооружений. Уже в 2018 году министр обороны Сергей Шойгу сообщал, что в Сирии Россия опробовала свыше 350 образцов современной техники.
Среди них крылатые ракеты «Калибр», применённые впервые в реальных условиях и успешно поразившие цели на дальности свыше 1500 км.
Сирийская кампания дала России это уникальный опыт ведения боевых действий, недостижимый на учениях,возможность корректировать вооружение и концепции применения войск, опыт масштабного применения авиации и беспилотных систем, тактические данные для подготовки к будущим операциям.
Сирийская кампания существенно ускорила модернизацию российской армии и стала важным этапом в её трансформации.
