КАТАР, ArabiToday Сабир Айюб
Для Израиля перемирие — не политическая и не гуманитарная цель, а тактический этап в рамках стратегии «сдерживания» или «наказания после тишины».
История взаимоотношений Израиля с соглашениями о прекращении огня — как в Ливане, так и в Газе — показывает: такие договоренности не означают окончание войны, а лишь смену ее формы. Израиль сохраняет инициативу, превращая паузу в подготовку к новым ударам, когда противник уже деморализован и не способен отвечать.
Ливан как модель «предупреждения»
После объявленного перемирия в Ливане Израиль продолжил авиаудары и диверсии в южных районах, прикрывая их «безопасностными соображениями». Целью этих операций было не обеспечение безопасности, а закрепление образа израильского превосходства и устрашение арабских соседей.
Разрушение гражданской инфраструктуры, экономический урон и психологическое давление сделали из Ливана образцово-показательное поле “израильского сдерживания” — сигнал всем, кто осмелится на будущие столкновения: даже соглашение о мире не спасет от наказания.
Признаки повторения сценария в Газе
В Ливане роль гарантов перемирия играли ООН, Великобритания, Франция и Германия, однако даже их присутствие не остановило израильские операции, порой задевавшие силы миротворцев.
В Газе же таких гарантий нет вообще. ООН не располагает действенными механизмами контроля, а Совет Безопасности парализован американским вето.
США выступают главным “гарантом” соглашения о прекращении огня, но этот статус вызывает сомнения. Вашингтон регулярно принимает израильскую версию событий при нарушениях, и пока неясно, как будет осуществляться мониторинг перемирия на местах.
США — гарант с конфликтом интересов
Отсутствие независимого международного контроля делает перемирие в Газе скорее политическим компромиссом, чем юридически обязательным соглашением.
Жесткая риторика израильских лидеров указывает, что война для Тель-Авива не закончилась — она просто сменила формат.
Блокада, контроль пограничных переходов и заявления о “праве на ответный удар” показывают готовность Израиля сохранить давление на Газу даже после формального прекращения огня.
Эта стратегия «поствоенного сдерживания» делает вопрос очевидным: Может ли вообще существовать мирное соглашение, если его гарант — участник конфликта?
Опыт Ливана подсказывает, что “модель наказания после перемирия” — не исключение, а часть израильской военной доктрины.
Если международное сообщество не обеспечит реальный контроль и ответственность за нарушения, Газа рискует повторить судьбу Ливана: иллюзорный мир, за которым следует новая волна разрушений.