ДОХА,ArabiToday
Картина, которая еще год назад казалась немыслимой: в парадном зале Зеленой гостиной, где обычно принимают лидеров ведущих держав, президент Сирии Ахмед Шараа сидит напротив Владимира Путина, окруженного ключевыми фигурами российского истеблишмента.
Всего в нескольких километрах отсюда, по сообщениям источников, находится свергнутый глава сирийского режима — тот самый, кто еще недавно считался ближайшим союзником Кремля. Вероятно, «беженец по гуманитарным причинам» с горечью следил по экрану за официальной частью переговоров, пытаясь осмыслить, как за один год перевернулась вся сирийская реальность.
Прагматизм Кремля и новая глава сирийской политики
Сцена встречи символизировала исключительный уровень прагматизма, с которым Москва подошла к новым реалиям в Сирии. Путин выглядел уверенно, говоря о восьмидесятилетней истории отношений между двумя странами, и сознательно избегал акцентов на «тяжелые периоды». Он подчеркнул, что Россия строит свои связи не на конъюнктуре, а на интересах народов.
Шараа, в свою очередь, продемонстрировал полное понимание исторического момента. Он осторожно поддержал позицию Путина, избегая чувствительных формулировок вроде «освобождение Сирии», и говорил о переменах, произошедших в стране, в более дипломатичном тоне.
Ключевая повестка: военные базы, Асад и новые договоренности
Все происходящее сопровождалось отточенным до мелочей кремлевским протоколом — от момента, когда сирийского лидера встретили с почетным караулом, до того, как после фотосессии двери Зеленого зала закрылись для камер и началась закрытая часть переговоров.
Официально в открытой части не упоминались два главных вопроса: судьба российских военных баз и проблема передачи Асада и его окружения международному правосудию. Однако, как стало известно из последующих комментариев Дмитрия Пескова и Сергея Лаврова, оба вопроса обсуждались в частном порядке.
Московская сторона подтвердила, что президенты говорили о будущем российских военных объектов, но без уточнений — что свидетельствует о продолжающихся консультациях. По данным сирийских источников, обсуждается возможность нового правового механизма, который регламентирует статус баз, их численность и задачи.
Некоторые в Дамаске истолковали слова Шараа о «соблюдении всех ранее заключенных соглашений» как намерение сохранить старые договоренности, однако более точным кажется их толкование как анонс «ревизии прежних документов» — о чем ранее упоминалось в ходе визита сирийских министров иностранных дел и обороны в Москву.
Источники также сообщили о предварительном соглашении по совместному управлению авиабазой «Хмеймим» и возможному возобновлению работы аэропорта Латакии, хотя подтверждения с российской стороны пока не последовало.
Что касается темы Башара Асада, то она, по информации источников, была затронута лишь мимоходом. Кремль воздержался от официальных комментариев, а Песков, отвечая на вопрос журналистов, заявил: «Нам нечего сказать по этому поводу». Тем не менее, сирийские представители в Москве подтвердили, что вопрос «передачи бывшего руководства» обсуждался в рамках общей темы переходного правосудия.
Миротворческая роль России и военное сотрудничество
В экспертных кругах активно обсуждается возможная роль России как внутреннего посредника — будь то в северо-восточных районах, где доминирует курдский фактор, или на юге, где влияние сохраняют друзы. Также отмечается вероятность посредничества между Дамаском и Израилем с целью предотвратить новые удары по сирийской территории.
Российские аналитики напоминают, что Москва уже имеет подобный опыт — соглашение о юге Сирии и совместное патрулирование на линии разграничения в Голанах. Однако Кремль заявил, что вопрос новых патрулей не обсуждался.
Тем не менее, эксперты допускают возвращение России к роли гаранта безопасности сторон — при условии согласования механизмов реформы сирийской армии.
Обсуждаются идеи о реструктуризации вооруженных сил Сирии, их переоснащении системами ПВО и сухопутной техникой, а также расширении программы обучения, начатой еще во время визита начальника Генштаба Сирии в Москву неделей ранее.
Однако эти планы требуют тонкой дипломатической координации, включая контакт с Израилем для недопущения ударов по сирийским военным объектам. Таким образом, Москва стремится восстановить статус регионального модератора, балансирующего между Дамаском и Тель-Авивом.
Долги, компенсации и «новый экономический курс»
Отдельным пунктом повестки стал вопрос сирийских долгов перед Россией и связанных с ними компенсаций. Этот чувствительный вопрос пока не получил конкретного решения, однако первые сигналы указывают на готовность Москвы идти по двум направлениям.
Первое — частичное списание долгов в рамках поддержки сирийской экономики, что может сопровождаться предоставлением российским компаниям долей в проектах по восстановлению и энергетике.
Второе — отказ от формальных компенсаций в пользу прямого участия России в восстановлении инфраструктуры: энергетики, транспорта, нефтегазовой отрасли и других стратегических сфер, где Россия исторически имела сильные позиции.
Энергетика, инфраструктура и возвращение российских компаний
Эта линия нашла прямое подтверждение после переговоров. Заместитель председателя правительства РФ Александр Новак, курирующий энергетический блок, заявил журналистам, что российские компании готовы «немедленно вернуться в Сирию».
Он подчеркнул интерес к восстановлению электростанций, проектов в нефтегазовом секторе, транспортной инфраструктуры и продовольственной безопасности. По его словам, обсуждались также совместные гуманитарные инициативы — поставки зерна, медикаментов, а также участие в проектах здравоохранения и туризма.
«Мы сегодня говорили о конкретных проектах в сферах энергетики, транспорта, туризма, здравоохранения, культуры и гуманитарного сотрудничества», — сообщил Новак по итогам встречи.
Министр финансов Сирии Мухаммед Барния, выступая в Вашингтоне на полях заседаний МВФ и Всемирного банка, подтвердил готовность Дамаска предоставить России «широкие возможности участия в восстановлении страны».
Таким образом, встреча в Кремле стала отправной точкой новой главы российско-сирийских отношений.
Москва фактически закрыла страницу эры Асада, избегая любых сигналов поддержки бывшему режиму. Однако путь к реальным договоренностям остается сложным — обеим сторонам предстоит согласовать технические детали и восстановить механизмы межправительственного взаимодействия.
Известно, что президенты договорились о возобновлении авиасообщения между Москвой и Дамаском — шаг символический, но важный в контексте нормализации отношений.
Кроме того, министры иностранных дел Асад Шибани и обороны Мархаф Абу Касра остались в Москве для завершения переговоров и подписания ряда соглашений, детали которых пока не разглашаются.
Первая встреча Путина и Шараа не просто обозначила дипломатическое сближение — она зафиксировала новый формат взаимодействия России и постасадовской Сирии, основанный на прагматизме, взаимных интересах и экономическом расчете.
На фоне смены политических реалий в Дамаске, Кремль стремится сохранить свое влияние, переориентируя его с военного присутствия на экономическое партнерство и стратегическое участие в восстановлении страны.
