КАТАР,ArabiToday / Мохаммад Бадин
На фоне усиления санкций и застопорившихся переговоров президент Ирана Масуд Пезешкиан встречает свой 71-й год перед лицом самых серьезных испытаний. Вашингтон и европейцы требуют от Тегерана передачи запасов высокообогащенного урана, в то время как Иран делает ставку на выносливость, политическую маневренность и время.
Между давлением Запада и поддержкой Востока
В интервью телеканалу Alaraby TV Пезешкиан заявил, что Евросоюз уступил давлению США, активировав механизм “Snapback” — «спусковой крючок» возобновления санкций, несмотря на готовность Тегерана вернуться за стол переговоров.
Эти слова прозвучали спустя несколько дней после подписания соглашения между Ираном и МАГАТЭ, при посредничестве Египта. Генеральный директор агентства Рафаэль Гросси вскоре после этого подтвердил, что его команда уже направляется в Тегеран.
Тем временем Москва и Пекин пытались отложить санкции на два месяца через Совет Безопасности ООН, чтобы дать шанс дипломатии, но позиции постоянных членов СБ остались разрозненными. На момент публикации никакого нового соглашения, способного предотвратить возвращение к санкциям 2015 года, достигнуто не было.
Давление Вашингтона и “камерная дипломатия” в Нью-Йорке
В Нью-Йорке, где иранская делегация разместилась под усиленной охраной, политика перемешалась с ароматом шафрана и историческими метафорами. Через два дня Пезешкиан отмечал свой 71-й день рождения, совпавший с символическим моментом — возможным возвращением “жестких санкций”, с которыми он жил почти всю жизнь, как и большинство иранцев.
Африканский дипломатический источник сообщил, что США резко ограничили визовые полномочия иранской делегации, сократив срок действия виз менее чем до десяти дней. Один из ближайших помощников президента подтвердил ограничения, приведя пример журналистской группы: из 20 сопровождавших лиц въезд разрешили только двоим.
WhatsApp и шок делегации
Во время подготовки интервью техническая команда попыталась подключить переводчика через WhatsApp — и это вызвало замешательство и тревогу среди иранских чиновников. Тегеран обвиняет Израиль в использовании приложения для отслеживания и ликвидации иранских военных и ученых, поэтому многие, даже критики режима, принципиально не пользуются этим сервисом.
Политико-экономическая «катетеризация»: снятие внутреннего давления
На фоне растущих экономических трудностей власти Ирана, по данным западных и местных СМИ, ослабили контроль за соблюдением хиджаба и публичные мероприятия, включая концерты. Однако с усилением санкций и падением курса риала режим вынужден проводить “катетеризацию” — политико-экономическую разгрузку системы, чтобы избежать социального взрыва.
В Белом доме, тем временем, сидит бизнесмен Дональд Трамп, гордо заявляющий, что «завершил семь войн».
Как отмечает автор, точность этих слов спорна, но две «войны» остаются для него нерешенными: Украина и иранская ядерная программа.
«Сестра дерзости» — журналистика и прямота
Во время интервью Пезешкиан признал, что Запад требует от Ирана передать скрытые запасы урана, спрятанные еще до израильских и американских ударов по объекту «Фордо».
В конце беседы корреспондент сказал президенту: «Надеюсь, мне удалось быть дерзким — ведь журналистика — сестра дерзости».
Пезешкиан улыбнулся и ответил: «С нами Бог».
Переговорная гибкость под покровом официальной жесткости
Несмотря на официальные заявления Тегерана о неприемлемости переговоров по баллистической программе и региональному влиянию, наблюдатели полагают, что Тегеран может проявить скрытую гибкость.
Опыт 2015 года, когда “Совместная комиссия” привела к подписанию ядерного соглашения — известного как «Сделка Обамы», — показывает, что внешнее упорство Ирана часто сопровождается закулисной дипломатией.
Вашингтон же, движимый политикой движения MAGA и личным подходом Трампа к «сделкам», ищет новый канал переговоров, возможно, с участием посредников — Египта, Катара и ООН.
Президент Масуд Пезешкиан вступает в свой восьмой десяток жизни между санкциями и переговорами, верой и прагматизмом, балансируя между Западом и Востоком.
Иран по-прежнему идет по тонкой линии: между сопротивлением и необходимостью разрядки, между идеологией и экономикой — через «катетеризацию» политической системы, которая все чаще нуждается в кислороде.
