В условиях крайне сложной региональной и международной обстановки, где переплетаются вопросы безопасности и стратегии, экономики и политики, администрация президента США Дональда Трампа с момента возвращения в Белый дом в январе 2025 года приступила к пересмотру своей политики в отношении сирийского досье. После многих лет американской политики, отличавшейся колебаниями и противоречивыми повестками — особенно в период администраций Барака Обамы и Джо Байдена, — Вашингтон сегодня уверенно движется к более прямому и «прагматичному» курсу, нацеленному прежде всего на достижение конкретных результатов на местах и тонкую настройку баланса сил, без идеологических соображений и долгосрочных авантюр.
Как сообщает ArabiToday,этот новый подход стал реакцией на ключевые изменения в Сирии, включая падение прежнего режима, формирование нового правительства, стремящегося укрепить внутреннюю легитимность и добиться международного признания, сохраняющуюся угрозу со стороны ИГИЛ, ослабление иранского влияния, а также рост региональной роли Саудовской Аравии, Турции и Катара. В этом контексте США пересматривают своё позиционирование в соответствии с «доктриной Трампа» для Ближнего Востока, основанной на обеспечении стабильности, сокращении прямого военного присутствия и создании условий для инвестиций и развития.
Интересы прежде идеологии
По словам Фираса Фахама, исследователя Центра исследований «Абъад», политика Трампа в отношении Сирии является «ярко выраженно прагматичной» и сосредоточена на международных и экономических интересах, а не на идеологических характеристиках нового сирийского руководства. Ключевым элементом сближения Вашингтона и Дамаска он называет недопущение возвращения иранского влияния в Сирию — приоритетную цель нынешней администрации США.
Фахам также подчёркивает, что данный курс тесно связан с позициями союзных США арабских стран, прежде всего Саудовской Аравии, а также Турции и Катара, которые открыто поддержали новое сирийское правительство. Администрация Трампа, по его словам, продемонстрировала готовность учитывать эти позиции как основу для перестройки региональных альянсов.
Сравнивая с предыдущими администрациями, исследователь отмечает, что подходы Обамы и Байдена фактически способствовали расширению иранского влияния и укреплению роли меньшинств, в частности через тесное сотрудничество с «Сирийскими демократическими силами» (СДС), что осложнило ситуацию и ослабило перспективы формирования сильного централизованного государства.
От Эр-Рияда к Вашингтону: ключевые поворотные моменты
Фахам выделяет несколько ключевых этапов трансформации политики Трампа, начиная с июньских встреч в Эр-Рияде, когда по просьбе наследного принца Саудовской Аравии Мухаммеда бин Салмана США объявили о снятии санкций с Сирии. Этот шаг был воспринят как первый позитивный сигнал в адрес Дамаска. За этим последовала трёхсторонняя встреча Трампа, саудовского наследного принца и президента Сирии Ахмеда аш-Шараа, сопровождавшаяся примечательными позитивными заявлениями американского лидера.
Кульминацией стал «вашингтонский саммит» в ноябре, когда Трамп принял президента Сирии в Белом доме. После этого администрация США начала активные усилия по отмене закона «Цезарь» и объявила о включении Сирии в международную коалицию против ИГИЛ, что перевело отношения сторон на уровень, близкий к союзническому.
СДС и будущее востока Евфрата
В отношении СДС администрация Трампа, по словам Фахама, действует сугубо прагматично, балансируя между взаимодействием с новым сирийским правительством и интересами Турции. Вашингтон всё чаще рассматривает Дамаск как наиболее эффективного партнёра в борьбе с ИГИЛ. При этом США стремятся интегрировать СДС в структуру сирийского государства, не отказываясь от них полностью.
Израильский фактор и территориальная целостность Сирии
Фахам также указывает, что США с недовольством относятся к израильским действиям на юге Сирии, считая их подрывающими региональную стабильность и противоречащими концепции развития, продвигаемой Трампом. Вашингтон опасается, что ослабление сирийского государства может вновь открыть путь иранскому влиянию и активности ИГИЛ.
Военный аспект: параллельная оценка
Исследователь Радид аль-Хамед отмечает, что несмотря на намерения Трампа в первый срок сократить присутствие США в Сирии, опасения военных по поводу возвращения ИГИЛ привели к сохранению около 2000 американских военнослужащих. Однако после падения режима Башара Асада и включения Сирии в международную коалицию США отказались от поддержки любых форм автономии восточнее Евфрата и выступают против федеративных моделей, аналогичных иракскому Курдистану.
По его словам, новая политика не предусматривает реальных американских гарантий безопасности для СДС перед лицом Турции и предполагает их интеграцию в сирийские военные и силовые структуры — подход, который СДС пока отвергают.
В целом, сирийский кризис, по мнению наблюдателей, вступил в решающую фазу, где на смену традиционным конфликтным схемам приходит язык интересов и взаимных договорённостей. Успех нового курса будет зависеть от способности сирийского руководства совместить внутреннее примирение с требованиями внешних союзников в ближайшие месяцы.